— Что бы вы сделали, если бы застряли в одном и том же месте, и каждый день был точной копией предыдущего, и что бы вы ни делали — не имело ни малейшего значения? (из фильма “День Сурка”)
Временная петля — литературный или кинематографический сюжет, в котором персонаж повторно проживает один и тот же отрезок времени, каждый раз возвращаясь к его началу. (Википедия)
Эта статья использует терминологию предыдущих статей серии. Для лучшего понимания я рекомендую сначала посмотреть их.
Наиболее популярным фильмом на тему временной петли является фильм “День сурка”. Фил Коннорс вместе с продюсером Ритой, в которую он тайно влюблён, и оператором Лари едет снимать в небольшой городок репортаж о празднике “День сурка”. В этом городке Фил начинает проживать один и тот же день раз за разом. Что бы он ни делал, ровно в 6 утра он просыпается в номере отеля. Все его действия и вызванные ими события предыдущего проживания этого дня исчезают, как будто их и не было.
Осознав, что он может делать что захочет без последствий, Фил пытается получить удовольствие от ситуации: соблазнение девушек, грабежи, пьянка… Однако Риту соблазнить за один день не получается, а все удовольствия быстро приедаются. Тогда Фил начинает самосовершенствование — французский язык, фортепиано, медицина, создание ледяных скульптур. Он меняется и внутренне, стараясь улучшить жизнь людей вокруг, и проходит путь от крайнего эгоиста в начале фильма до гораздо лучшей версии самого себя в конце.
С точки зрения концепции времени, которую я обсуждал в предыдущих статьях, временные петли — это истинная реальность, основа того, как развивается мир и как развиваемся мы. Мы снова и снова проходим один и тот же день, — только в отличие от героя фильма, мы не помним об этом.
В отличие от фильма, “день сурка” существует не у одного героя. Весь мир проходит через один и тот же день Эпохи заново и заново. И не один день, а каждый момент времени с начала сотворения вселенной. Все мы в каждом новом моменте действуем несколько иначе, чем в предыдущий раз — и не обязательно в лучшую сторону. Поэтому при каждом новом прохождении накапливаются изменения, так что через какое-то время день может измениться до неузнаваемости.
Если бы фильм пытался изобразить такую реальность, то при каком-то очередном прохождении Фил не работал бы на телевидении и не поехал бы в городок. А еще при каком-то прохождении в этой точке пространства-времени не было бы и Фила — возможно, он бы умер, а может быть, жил бы в другом теле.
В фильме те действия, которые Фил предпринимал в этот повторяющийся день, будь то грабеж или изучение музыки, самоубийство или пьянка, уходят в никуда. Каждое новое действие как бы зачеркивает предыдущее. Но в излагаемой концепции времени каждое такое действие создает свои причинно-следственные связи. Их следствием являются цепочки дальнейших событий. И если Фил совершил самоубийство, то эта волна времени дальше пойдет без него. А если он ограбил инкассаторов, то дальнейшие события его жизни в другой волне будут являться следствием этого грабежа.
Это означает, что сам Фил существует не в единственном экземпляре, он представлен в каждом экземпляре волны. И каждом экземпляре волны, в каждой вселенной у него несколько другая судьба. Если он умер, то он поднимается над рекой, и в дальнейшем может снова войти в реку (родиться) в любой части реки — хоть прошлом, хоть будущем. Вполне возможно, что энергетическая сущность, воплотившаяся в теле Фила в данном временном отрезке Эпохи, в другое время Эпохи выберет совсем другое тело.
Поэтому такие повторные проживания — отнюдь не скучные повторения, в которых мы снова и снова сталкиваемся с одними и теми же людьми, совершающими одни и те же действия. Каждый раз это новый удивительный мир, в котором точные повторения сюжета жизни просто невозможны. Чем-то это похоже на хорошую компьютерную игру, где события и противники генерируются случайным образом, и в которой мы можем выбирать, каким героем мы хотим стать. Мужчиной, женщиной, человеком, эльфом… Только вариантов на много порядков больше, чем в самой лучшей игре.
Смысл этих повторений — в улучшении себя, самосовершенствовании, достижении большей осознанности и понимания происходящего.
В получении удовольствия, в конце концов.
Эта игра на получение удовольствия и улучшения себя — единственная игра в нашем мире, пришедшая не из нашего мира. Все остальные игры мы придумали себе сами.
Мне не понятно что имеется ввиду 🙁
Это показывает, что я недостаточно ясно изложил. Но давайте подождем — есть еще 2 части :))
Я думаю, что Ваша теория возможности многократного существования в одном и том же дне — просто проекция наблюдений проявлений высшей нервной деятельности. Думаю, почти каждый человек осознаёт какие-то сигналы от своей нервной деятельности и пытается их интерпретировать.
Для интерпретации таких сигналов человеческий мозг использует ту же механику, что и для интерпретации сигналов от внешнего мира: распознавание шаблонов и оценка его результатов. Результаты такой интерпретации могут включать, в свою очередь, изменения в существующих шаблонах, создание новых шаблонов и изменение структуры их набора применяемого для распознавания явлений из ощущений, в частности, приоритет и «силу» шаблона, т.е. насколько этому шаблону человек «доверяет» при оценке результатов его применения (доверие взято в кавычки так как такая оценка часто производится на подсознательном уровне, т.е. человек не думает явно о том, что вот он доверился или не доверился такому шаблону а просто реагирует соответственно).
«Эти механизмы» (я их так буду называть и в дальнейшем) нам даны эволюцией с рождения нашим генотипом, а набор шаблонов — нашим жизненным опытом, так что изменить механизмы нельзя, а набор шаблонов можно изменить только управлением накоплением жизненного опыта.
Заметим, что понятие «жизненный опыт» здесь используется во всеобъемлющем смысле, т.е. он включает, в частности, и саму высшую нервную деятельность, например размышления или решения задач.
Ещё заметим, что шаблон не бывает в абсолютном смысле хорошим или плохим, верным или неверным. Шаблон выращен из прошлого опыта неким механизмом, таким образом он может равно проявлять или запутывать картину мира, влиять на решения вредным или полезным образом и.т.п. — в зависимости исключительно от конкретной ситуации к которой он применяется.
Из предыдушего понятно, что впечатление «дежавю» — просто выход на сознательный уровень шаблона созданного этими механизмами возникшего в прошлом в результате какого-то ощущения или впечатления (как должно быть ясно из вышеизложенного, впечатление — результат применения к «первичному» ощущению какого-то другого шаблона или шаблонов, такое многократное или многоступенчатое применение является основой высшей нервной деятельности).
«День сурка» — просто фантазии на тему дежавю — ещё одна проекция, созданная теми же механизмами, что и Ваша теория. Дежавю распознаётся сильными шаблонами, человек к их результатам прислушивается и им доверяет. Поэтому фильм смотрится и события в нём не выглядят абсолютно невероятными, а просто «необычными». Конечно, любовная история, прогресс главного героя и «хэппи-энд» совсем не мешают его успеху. Однако, это никак не влияет на то, что этот фильм, как и Ваша теория (возможно, только по моему мнению, конечно) просто проецируют человеческую же высшую нервную деятельность, но никак не течение времени «в реальности», в частности, они никак не доказывают и даже не указывают на возможность «реального» многократного проживания в одном и том же времени т.е. возможность влияния (или принятия ощущений) от каких-либо объектов вне нашего сознания существующих многократно в том же самом времени.
Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику, по университету основ естествознания, но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые в последнее время чаще и чаще приходили ему на ум.
Слушая разговор брата с профессором, он замечал, что они связывали научные вопросы с задушевными, несколько раз почти подходили к этим вопросам, но каждый раз, как только они подходили близко к самому главному, как ему казалось, они тотчас же поспешно отдалялись и опять углублялись в область тонких подразделений, оговорок, цитат, намеков, ссылок на авторитеты, и он с трудом понимал, о чем речь.
— Я не могу допустить, — сказал Сергей Иванович с обычною ему ясностью и отчетливостью выражения и изяществом дикции, — я не могу ни в каком случае согласиться с Кейсом, чтобы все мое представление о внешнем мире вытекало из впечатлений. Самое основное понятие бытия получено мною не чрез ощущение, ибо нет и специального органа для передачи этого понятия.
— Да, но они, Вурст, и Кнауст, и Припасов, ответят вам, что ваше сознание бытия вытекает из совокупности всех ощущений, что это сознание бытия есть результат ощущений. Вурст даже прямо говорит, что, коль скоро нет ощущения, нет и понятия бытия.
— Я скажу наоборот, — начал Сергей Иванович…
Но тут Левину опять показалось, что они, подойдя к самому главному, опять отходят, и решился предложить профессору вопрос.
— Стало быть, если чувства мои уничтожены, если тело мое умрет, существования никакого уж не может быть? — спросил он.
Профессор с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове оставался простор для того, чтоб и отвечать профессору, и вместе понимать ту простую и естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал:
— Этот вопрос мы не имеем еще права решать…
— Не имеем данных, — подтвердил профессор и продолжал свои доводы. — Нет, — говорил он, — я указываю на то, что если, как прямо говорит Припасов, ощущение и имеет своим основанием впечатление, то мы должны строго различать эти два понятия.
Левин не слушал больше и ждал, когда уедет профессор.
(Лев Толстой «Анна Каренина»)
Наши разные позиции очень походят на разные позиции из этого отрывка. Я ближе к Левину, вы — к профессору и Сергею Ивановичу (точнее, к тем, с кем они спорят, но как тонок показывает Толстой, различия между материалистами и идеалистами в этом споре не столь велики)
Интересная аналогия. По-моему у Левина здесь вообще нет позиции, у него есть определённый интерес к теме в части, касающейся, условно говоря, бессмертия души. У него каких-то определённых предствалений о свойствах такого явления нет, ему хотелось бы послушать. У Вас же есть не только какая-то принципиальная позиция, но и вполне детальные соображения о том, как Время устроено.
По-моему Ваша позиция ближе к позиции как раз Сергея Ивановича, но не слишком. Вы, во-первых, даёте намного больше подробностей чем он, по-видимому, знает и, во вторых, он всё-таки опирается на опыт, хотя и не чувственный, но интелектуальный (или духовный): он утверждает, что у него есть какое-то «основное понятие бытия», которое, он уверен, не произошло из ощущений. То есть, Толстой нам не объясняет его понятие бытия детально, но мне трудно поверить, чтобы это была какая-то волновая теория Времени, содержащего (одноВременно?) все эпохи (а неодноВременно — все версии эпох — поправьте, пожалуйста, если я неправильно понял Ваше теорию из 4й части и ответы на вопросы).
Сергею Ивановичу (судя по приведённому Вами отрывку, я не помню этого эпизода сам), его понятие бытия представлялось данным ему целостно и, возможно, чуть-ли не с рождения (может быть, с отрочества?). Ваше же понятие о Времени, если я правильно понимаю — результат длительного исследования (я не имею в виду обязательно научное исследование, но, скажем так, какой-то целенаправленной интеллектуальной и / или духовной работы). Хотелось бы немного «заглянуть за кулисы», чтобы, может быть, понять как такое создалось. Не может же быть, что это результат просмотра «Дня Сурка»? Я так понимаю, что фильм этот Вы рассматриваете просто как иллюстративный материал, верно?
Конечно, фильм — лишь иллюстрация.
Константин Левин в романе = альтер-эго Толстого. Они оба думаю о вопросах жизни и смерти.
Сергей Иванович и профессор обсуждают ответ материалистам (сами они стоят на идеалистических позициях в этом философском споре). Но при этом они боятся затронуть темы посмертного существования (поскольку у них нет данных) и другие похожие и ищут лишь аргументы чисто схоластические.
Они не понимают, что тем самым встают на материалистическую позицию (в узком смысле этого слова).
Тут вопрос не в волновой теории Времени или какой-либо другой, а в том, что стоит за этой теорией. Пытается ли она ответить на вопросы жизни и смерти или занимается чисто спекуляцией.
Перечитал этот эпизод. Я не думаю, что профессор стоит на чисто идеалистических позициях, но это неважно для нашей темы. Они, точно, не хотят (не думаю, что боятся) обсуждать тему посмертного существования, но спорят они о фундаментальных вопросах философии (материализм и идеализм — неплохая схема, но в этом споре, возможно, не очень применимая, скорее они спорят о познании). Левина просто другое интересует. Меня же интересуют источники именно Вашей убеждённости в верности волновой теории, что Вы излагаете. Т.е. не иллюстрации уже конечного «продукта», а как строится Ваша убеждённость, что является её «предпосылками» или «аксиомами» (т.е., всё, во что я минимально должен «поверить» чтобы всё остальное вывести с помощью логики) и, хотя бы пунктиром, сама эта логика — как из аксиом выводятся хотя бы некоторые из наиболее непривычные положения, такие, как временные петли, одновременное существование всех времён в большом времени и связь одной версии времени с другими версиями «того же» времени.
Это не убежденность, а концепция.
Я выражаю свое понимание того, как развивается мир, и как развиваемся мы.
С моей точки зрения, развитие происходит за счет того, что Мы-в-будущем меняем Мы-в-прошлом, поднимая уровень Мы-в-прошлом. Это возможно сделать только потому, что Мы-в-будущем и Мы-в-прошлом существуем в одном Высшем Времени.
Дочитайте до конца всю серию (там 5 частей). Возможно, станет более понятно.